Поэтический калейдоскоп

Модераторы: Kentarō, Selina Kou Seiya

Аватара пользователя
Kentarō
Паладин
Паладин
Сообщения: 1465
Зарегистрирован: Вс апр 19, 2015 8:55 am
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Мужской
Контактная информация:

Поэтический калейдоскоп

Сообщение Kentarō » Чт май 07, 2015 9:04 pm

Франсуа Вийон

Баллада истин наизнанку

Враг помогает, друг вредит;
Вкус мы находим только в сене;
Бесстыдник тот, кто терпит стыд;
Без равнодушья нет влеченья;
Порука силы - ослабленье;
Бывает мышь страшней, чем слон;
Примета памяти - забвенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблён.

Надёжен страж, коль крепко спит;
Смех вызывают только пени;
Льстец - тот, кто правду говорит;
Подчас губительно спасенье;
Взлёт горше всякого паденья;
Стон тем слышней, чем тише он;
Свет ярче там, где гуще тени;
Не глуп лишь дурень, что влюблён.

От пьяницы водой разит;
Мы зрячи только в ослепленье;
Кто веселится, тот скорбит;
Недуг желанней исцеленья;
Важней здоровья пресыщенье;
Неряхой часто франт пленён;
Победа хуже пораженья;
Не глуп лишь дурень, что влюблён.

В балладе скрыто поученье,
И говорю я в заключенье:
Лень - лучшая подруга рвенья;
Ложь - то, в чем каждый убеждён;
Осел - искусник первый в пенье;
Не глуп лишь дурень, что влюблён.

[Перевод Ю. Б. Корнеева]
Стебельки кудзу ползучие
По горам ползут, смотри,
Стелются на двадцать ри!

Аватара пользователя
Kentarō
Паладин
Паладин
Сообщения: 1465
Зарегистрирован: Вс апр 19, 2015 8:55 am
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Мужской
Контактная информация:

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Kentarō » Сб май 09, 2015 7:44 am

Вера Инбер

Мы — гуманисты

(глава из поэмы "Пулковский меридиан")


1
В пролет меж двух больничных корпусов,
В листву, в деревья золотого тона,
В осенний лепет птичьих голосов
Упала утром бомба, весом в тонну.
Упала, не взорвавшись: был металл
Добрей того, кто смерть сюда метал.

2
Здесь госпиталь. Больница. Лазарет.
Здесь красный крест и белые халаты;
Здесь воздух состраданием согрет,
Здесь бранный меч на гипсовые латы,
Укрывшие простреленную грудь,
Не смеет, не дерзает посягнуть.

3
Но Гитлер выжег кровью и железом
Все эти нормы. Тишину палат
Он превращает в судорожный ад.
И выздоравливающий с протезом,
Храбрец, блестяще выигравший бой,
Бледнеет, видя смерть перед собой.

4
А вестибюль приемного покоя...
Там сколько жертв! Их привезли сейчас.
Все эти лица, голоса... какое
Перо опишет? Девушка без глаз
(Они полны осколками стекла)
Рыдает, что она не умерла.

5
Фашист! Что для него наш мирный кров,
Где жизнь текла, исполненная смысла,
Где столько пролетало вечеров
За письменным столом? Теперь повисла
Над пустотой развалина стены,
Где полки книг еще сохранены.

6
Что для фашиста мирный русский дол,
Голландский сад, норвежская деревня?
Что для него плодовые деревья,
Речная пристань, океанский мол?
Все это — только авиамишени,
Все это — лишь объекты разрушений.

7
Умение летать!.. Бесценный дар,
Взлелеянная гениальным мозгом
Мечта. Впервые на крылах из воска
Взлетает к солнцу юноша Икар
Затем ли, чтоб на крыльях «мессершмиттов»
Витала смерть над современным Критом?

8
Затем ли итальянец Леонардо
Проникнуть тщился в механизм крыла,
Чтоб в наши дни, в Берлине после старта
Фашистская машина курс взяла
На университетские аллеи
Времен еще Декарта и Линнея?

9
Как грозен неба вид! Как необычен!
Как глухо полыхают жерла туч
В часы ночных боев, когда зенитчик
Прожектористу говорит: «Дай луч!»
И бледный луч на поиски врага
Вздымается, как грозная рука.

10
Нашла его. Нашарила за тучей.
К земле его! Чтоб оземь головой,
Чтоб подняли его моторы вой,
Чтобы сгорел он в собственном горючем,
Чтобы зловещий этот нетопырь,
Ломая крылья, пал бы на пустырь.

11
Не вырвется из наших рук, шалишь!..
Он мечется. Движения все резче.
Он падает. И, видя это с крыш,
Пожарные дружины рукоплещут.
И, слыша это снизу, со двора,
Дежурные во тьме кричат «ура»...

12
Есть чувства в человеческой душе,
Которыми она гордиться вправе.
Но не теперь. Теперь они уже
Для нас как лишний груз при переправе:
Влюбленность. Нежность. Страстная любовь...
Когда-нибудь мы к вам вернемся вновь.

13
У нас теперь одно лишь чувство — Месть.
Но мы иначе понимаем это;
Мы отошли от Ветхого завета,
Где смерть за смерть. Нам даже трудно счесть...
С лица земли их будет сотни стертых
Врагов — за каждого из наших мертвых.

14
Мы отомстим за все: за город наш,
Великое творение Петрово,
За жителей, оставшихся без крова,
За мертвый, как гробница, Эрмитаж,
За виселицы в парке над водой,
Где стал поэтом Пушкин молодой.

15
За гибель петергофского «Самсона»,
За бомбы в Ботаническом саду,
Где тропики дышали полусонно
(Теперь они дрожат на холоду).
За все, что накопил разумный труд.
Что Гитлер превращает в груды груд.

16
Мы отомстим за юных и за старых:
За стариков, согнувшихся дугой,
За детский гробик махонький такой,
Не более скрипичного футляра.
Под выстрелами, в снеговую муть,
На саночках он совершал свой путь.

17
Мы — гуманисты, да! Нам дорог свет
Высокой мысли (нами он воспет).
Для нас сиянье светлого поступка
Подобно блеску перстня или кубка,
Что переходит к сыну от отца
Из века в век, все дале, без конца.

18
Но гуманизм не в том, чтобы глядеть
С невыразимо скорбной укоризной,
Как враг глумится над твоей отчизной,
Как лапа мародера лезет в клеть
И с прибежавшего на крик домой
Срывает шапку вместе с головой.

19
Как женщину, чтоб ей уже не встать,
Фашист-ефрейтор сапогами топчет,
И как за окровавленную мать
Цепляется четырехлетний хлопчик,
И как, нарочно по нему пройдя,
Танк давит гусеницами дитя.

20
Сам Лев Толстой, когда бы смерть дала
Ему взглянуть на Ясную Поляну,
Своей рубахи, белой, как зима,
Чтоб не забрызгать кровью окаянной.
Фашиста, осквернителя могил,
Он старческой рукой бы задушил.

21
От русских сел до чешского вокзала,
От крымских гор до Ливии пустынь,
Чтобы паучья лапа не всползала
На мрамор человеческих святынь,
Избавить мир, планету от чумы —
Вот гуманизм! И гуманисты — мы.

22
А если ты, Германия, страна
Философов, обитель музыкантов,
Своих титанов, гениев, талантов
Предавши поруганью имена,
Продлишь кровавый гитлеровский бред,—
Тогда тебе уже прощенья нет.

23
Запомнится тебе ростовский лед.
Не позабудешь клинскую метель ты,
И синие морозы Невской дельты,
И в грозном небе Пулковских высот,
Как ветром раздуваемое пламя,
Победоносно реющее знамя.
Стебельки кудзу ползучие
По горам ползут, смотри,
Стелются на двадцать ри!

Ершел
Увлечённый участник
Увлечённый участник
Сообщения: 241
Зарегистрирован: Ср апр 22, 2015 8:50 am

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Ершел » Вс янв 22, 2017 7:19 am

Евгений Евтушенко

Людей неинтересных в мире нет...

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных,
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.

Аватара пользователя
Kentarō
Паладин
Паладин
Сообщения: 1465
Зарегистрирован: Вс апр 19, 2015 8:55 am
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Мужской
Контактная информация:

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Kentarō » Пн авг 06, 2018 8:25 pm

Михаил Матусовский

Тень человека


Словно контуженный взрывной волною,
Вижу всё неотчётливо, как во сне.
Что ты стоишь, что ты стоишь предо мною,
Тень человека на обгорелой стене?

Всюду рваные глыбы, куски штукатурки и голая дранка.
Вереницы развалин похожи на недобитых калек.
Только это пятно на стене хиросимского банка
Подтверждает, что когда-то здесь был человек.

Кем он стал? Горсткой пыли, в пространстве носимой,
Или маленьким камнем, откопанным нами в золе,
Или облаком дыма, стоящим над Хиросимой,
Или чёрным дождем, убивающим все на земле?

Вы знавали его, вы, наверно, встречались с ним где-то,
С ним советовались и спорили, оставаясь наедине.
Это он, твой любимый. Ты его не узнала, Джульетта?
Обними эту тень на обожженной стене.

Чёрный дождь все сильней, все зонты уже в чёрных накрапах.
Никогда эти пятна не отстирываются на полотне.
Ты боишься, малыш, ты хотел бы увидеться с папой?
Подойди, поцелуй эту тень на песчаной стене...

Говорят, были в мире дома и тома в переплётах из кожи,
Партитуры симфоний, рождавшихся в тишине.
Но Шекспир, и Толстой, и Бетховен – все то же,
Только тень человека на обгорелой стене?!

Все здесь в полном порядке. Ни гари, ни пепла недавнего ада.
Город кажется новым и благополучным вполне.
Что же надо тебе, что ж от меня тебе надо,
Тень человека на обгорелой стене?
Стебельки кудзу ползучие
По горам ползут, смотри,
Стелются на двадцать ри!

Rus
Старательный участник
Старательный участник
Сообщения: 109
Зарегистрирован: Пн май 28, 2018 1:09 pm
Пол: Мужской

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Rus » Вт авг 07, 2018 4:31 am

Ольга Громыко

А кого-то время не лечит,
А кому-то – прижаться б к кому-то.
Кто-то скажет: за утром - вечер,
Кто-то скажет: за ночью – утро.

А кому-то обрыдли вина,
А кому-то и пиво в радость.
Кто-то ищет горечь в калине,
Кто-то в ней же находит сладость.

А кому-то – греться на печке,
А кому-то – тонуть в сугробах.
Кто-то бьет чужие сердечки,
Кто-то любит до крышки гроба.

А кому-то благ не хватает,
А кому-то – вернуть бы маму…
Кто-то клад откопать мечтает,
Кто-то машет киркой упрямо.

Кто-то учит - а кто-то судит,
Кто-то верит- а кто-то спорит,
До чего ж мы смешные, люди…
До чего ж мы дурные - вдвое (с)

Rus
Старательный участник
Старательный участник
Сообщения: 109
Зарегистрирован: Пн май 28, 2018 1:09 pm
Пол: Мужской

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Rus » Вс авг 19, 2018 9:37 am

Николай Гринько

Принцесса

О чем же ты плачешь, принцесса,
Поправляя на полке корону?
Из дворцового сада вороны
Растащили по гнездам цветы.
Твои рыцари стали дельцами,
В твоем замке давно дом культуры,
Он же памятник архитектуры:
Занавески, вахтерши, коты.

А помнишь как было, принцесса?
Ты кормила Пегаса с ладошки,
Он пытался взлететь понарошку,
Хлопал крыльями, фыркал в ладонь.
Ты летала над целой страною,
Ты во сне говорила с капелью,
Танцевала, кружилась метелью,
Заклинала ветра и огонь.

Так о чем же ты плачешь, принцесса?
По ушедшим балам, по парадам?
Парикам, кринолину, нарядам?
Не надо, не плачь.

Ничего не случилось, принцесса -
Ты выросла, это бывает.
Мы, покуда растем, забываем,
Что, взрослея, теряем себя.
Ничего не случилось, принцесса,
Так зачем же ты плачешь, не надо.
На дорожках дворцового сада
Твоя дочка играет в тебя.

Аватара пользователя
Дарт Трейус
Модератор форума
Модератор форума
Сообщения: 645
Зарегистрирован: Пт апр 24, 2015 6:00 pm
Откуда: Тридевятый Регион
Пол: Мужской

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Дарт Трейус » Вс авг 19, 2018 11:39 am

Твоя дочка играет в тебя - это прямо про род Серенити.

Аватара пользователя
Kentarō
Паладин
Паладин
Сообщения: 1465
Зарегистрирован: Вс апр 19, 2015 8:55 am
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Мужской
Контактная информация:

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Kentarō » Чт май 09, 2019 5:09 am

Константин Симонов

* * *
А. Суркову


Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: — Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

"Мы вас подождем!" — говорили нам пажити.
"Мы вас подождем!" — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
Стебельки кудзу ползучие
По горам ползут, смотри,
Стелются на двадцать ри!

Аватара пользователя
Sleepless
Дебютант
Дебютант
Сообщения: 20
Зарегистрирован: Вс янв 05, 2020 3:41 pm
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Женский
Контактная информация:

Re: Поэтический калейдоскоп

Сообщение Sleepless » Чт янв 09, 2020 9:55 am

Р. Киплинг

БАЛЛАДА О ВОСТОКЕ И ЗАПАДЕ

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.
Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?

Камал бежал с двадцатью людьми на границу мятежных племен,
И кобылу полковника, гордость его, угнал у полковника он.
Из самой конюшни ее он угнал на исходе ночных часов,
Шипы на подковах у ней повернул, вскочил — и был таков.
Но вышел и молвил полковничий сын, что разведчиков водит отряд:
«Неужели никто из моих молодцов не укажет, где конокрад?»
И Мохаммед Хан, рисальдара сын, вышел вперед и сказал:
«Кто знает ночного тумана путь, знает его привал.
Проскачет он в сумерки Абазай, в Бонаире он встретит рассвет
И должен проехать близ форта Букло, другого пути ему нет.
И если помчишься ты в форт Букло летящей птицы быстрей,
То с помощью Божьей нагонишь его до входа в ущелье Джагей.
Но если он минул ущелье Джагей, скорей поверни назад:
Опасна там каждая пядь земли, там люди Камала кишат.
Там справа скала и слева скала, терновник и груды песка…
Услышишь, как щелкнет затвор ружья, но нигде не увидишь стрелка».
И взял полковничий сын коня, вороного коня своего:
Словно колокол рот, ад в груди его бьет, крепче виселиц шея его.
Полковничий сын примчался в форт, там зовут его на обед,
Но кто вора с границы задумал догнать, тому отдыхать не след.
Скорей на коня и от форта прочь, летящей птицы быстрей,
Пока не завидел кобылы отца, и Камал на ней скакал…
И чуть различил ее глаз белок, он взвел курок и нажал.
Он выстрелил раз, и выстрелил два, и свистнула пуля в кусты…
«По-солдатски стреляешь, — Камал сказал, — покажи, как ездишь ты».
Из конца в конец по ущелью Джагей стая демонов пыли взвилась,
Вороной летел как юный олень, но кобыла как серна неслась.
Вороной закусил зубами мундштук, вороной дышал тяжелей,
Но кобыла играла легкой уздой, как красотка перчаткой своей.
Вот справа скала и слева скала, терновник и груды песка…
И трижды щелкнул затвор ружья, но нигде он не видел стрелка.
Юный месяц они прогнали с небес, зорю выстукал стук копыт,
Вороной несется как раненый бык, а кобыла как лань летит.
Вороной споткнулся о груду камней и скатился в горный поток,
А Камал кобылу сдержал свою и наезднику встать помог.
И вышиб из рук у него пистолет: здесь не место было борьбе.
«Слишком долго, — он крикнул, — ты ехал за мной,
слишком милостив был я к тебе.
Здесь на двадцать миль не сыскать скалы, ты здесь пня бы найти не сумел,
Где, припав на колено, тебя бы не ждал стрелок с ружьем на прицел.
Если б руку с поводьями поднял я, если б я опустил ее вдруг,
Быстроногих шакалов сегодня в ночь пировал бы веселый круг.
Если б голову я захотел поднять и ее наклонил чуть-чуть,
Этот коршун несытый наелся бы так, что не мог бы крылом взмахнуть».
Легко ответил полковничий сын: «Добро кормить зверей,
Но ты рассчитай, что стоит обед, прежде чем звать гостей.
И если тысяча сабель придут, чтоб взять мои кости назад,
Пожалуй, цены за шакалий обед не сможет платить конокрад;
Их кони вытопчут хлеб на корню, зерно солдатам пойдет,
Сначала вспыхнет соломенный кров, а после вырежут скот.
Что ж, если тебе нипочем цена, а братьям на жратву спрос —
Шакал и собака отродье одно, — зови же шакалов, пес.
Но если цена для тебя высока — людьми, и зерном, и скотом,
Верни мне сперва кобылу отца, дорогу мы сыщем потом».
Камал вцепился в него рукой и посмотрел в упор.
«Ни слова о псах, — промолвил он, — здесь волка с волком спор.
Пусть будет тогда мне падаль еда, коль причиню тебе вред,
И самую смерть перешутишь ты, тебе преграды нет».
Легко ответил полковничий сын: «Честь рода я храню,
Отец мой дарит кобылу тебе — ездок под стать коню».
Кобыла уткнулась хозяину в грудь и тихо ласкалась к нему.
«Нас двое могучих, — Камал сказал, — но она верна одному…
Так пусть конокрада уносит дар, поводья мои с бирюзой,
И стремя мое в серебре, и седло, и чепрак узорчатый мой».
Полковничий сын схватил пистолет и Камалу подал вдруг:
«Ты отнял один у врага, — он сказал, — вот этот дает тебе друг».
Камал ответил: «Дар за дар и кровь за кровь возьму,
Отец твой сына за мной послал, я сына отдам ему».
И свистом сыну он подал знак, и вот, как олень со скал,
Сбежал его сын на вереск долин и, стройный, рядом встал.
«Вот твой хозяин, — Камал сказал, — он разведчиков водит отряд.
По правую руку его ты встань и будь ему щит и брат.
Покуда я или смерть твоя не снимем этих уз,
В дому и в бою, как жизнь свою, храни ты с ним союз.
И хлеб королевы ты будешь есть, и помнить, кто ей враг,
И для спокойствия страны ты мой разоришь очаг.
И верным солдатом будешь ты, найдешь дорогу свою,
И, может быть, чин дадут тебе и мне дадут петлю».
Друг другу в глаза поглядели они, и был им неведом страх,
И братскую клятву они принесли на соли и кислых хлебах,
И братскую клятву они принесли, сделав в дерне широкий надрез,
На клинке, и на черенке ножа, и на имени бога чудес.
И Камалов мальчик вскочил на коня, взял кобылу полковничий сын,
И двое вернулись в форт Букло, откуда приехал один.
Но чуть подскакали к казармам они, двадцать сабель блеснуло в упор,
И каждый был рад обагрить клинок кровью жителя гор…
«Назад, — закричал полковничий сын, — назад и оружие прочь!
Я прошлой ночью за вором гнался, я друга привел в эту ночь».

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.
Но нет Востока и Запада нет, что племя, родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?

Вернуться в «Литература»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 1 гость